Составители словарей испытывают симпатии к коммунистическим диктаторам

Раскрыт заговор составителей словарей

Составители словарей испытывают симпатии к коммунистическим диктаторам

Мэлор Стуруа, Миннеаполис

Идеи коммунизма популярны не только в России

Американские консерваторы возмущены поведением американских интеллектуалов из средств массовой информации. Первые обвиняют вторых в том, что те утратили чувство объективности и откровенно "болеют" за левых против правых, причём не просто за либералов против консерваторов, но даже вне рамок западной демократии. Один из таких консерваторов Сидни Голдберг, консультант по проблемам масс-медиа из Нью-Йорка, попытался доказать это и, по-моему, весьма успешно, на примере того, как словари и энциклопедии "подсуживают" левым.

Словарь Вебстера "Webster"s World College Dictionary" даёт следующую характеристику лидеру Кубы Фиделю Кастро: "Кубинский революционный лидер, премьер-министр и президент". А почему не сказано, что диктатор? — возмущается Голдберг. Другой словарь Вебстера "The Random House Webster"s Unabridged Dictionary" характеризует Фиделя как "кубинского революционера и политического деятеля, премьер-министра и президента". Здесь опять отсутствует слово "диктатор". Но оно появляется в характеристике Батисты, которого сверг Кастро: "Батиста — кубинский военный лидер, диктатор Кубы, президент".

Вернемся к словарю "Webster"s World College Dictionary". Он пишет о Гитлере, что тот был "нацистским диктатором Германии". О Муссолини сказано как об "итальянском диктаторе", о Франко — как об "испанском диктаторе", о Салазаре — как о "премьер-министре и диктаторе Португалии". Но вот определение Сталина: "Советский премьер, Генеральный секретарь Коммунистической партии СССР". О Тито: "Премьер-министр и президент Югославии", о Мао Цзэдуне: "Китайский коммунистический лидер, председатель КНР и её Коммунистической партии".

Трясущийся от возмущения Голдберг цепляется, как утопающий, за соломинку и переворачивает словарь на страницу со словом "Гении" в тщетных попытках найти определение "диктатор". Но, увы, и здесь его ждёт жестокое разочарование. Он читает и глазам своим не верит: "Ленин — лидер коммунистической революции 1917 года, премьер СССР". Потрясенный Голдберг пишет: "Это особенно несправедливо, ибо Ленин открыто в своих трудах требовал смертельной жестокости, с которой он и правил". Но буржуазный словарь не имеет права заходить так далеко в своих характеристиках.

Затем взор Голдберга обращается к ещё одному словарю — "American Heritage Dictionary of the English Language". Гитлера словарь клеймит как "абсолютного диктатора". А вот определение его заклятого врага: "Сталин — Генеральный секретарь Коммунистической партии СССР и премьер Советского Союза". А где 1937 год? Где массовые убийства, террор, судилища? — риторически вопрошает Голдберг. Бедняга Голдберг, чтобы отвести свою измученную душу консерватора, ищет в словаре имя кровавого организатора геноцида в Камбодже Пол Пота, ищет и находит: "Пол Пот — камбоджийский политический лидер, под его руководством красные кхмеры свергли камбоджийское правительство в 1975 году". В этом же словаре мы читаем: "Гитлер — нацистский диктатор Германии", "Сталин — советский политический лидер".

Ещё один словарь, оказавшийся под микроскопом Голдберга, — "Oxford American Dictionary and Language Guide". Слово "Гитлер" (как понятие) словарь определяет так: "личность, которая олицетворяет авторитарные характеристики Адольфа Гитлера, германского диктатора". А как определяет этот же словарь "сталинизм"? "Сталинизм — идеологическое мировоззрение, получившее такое наименование от И.В. Сталина (Джугашвили), советского государственного деятеля". "Государственного деятеля и только!" — вопит Голдберг.

С личностей наш потрясенный консерватор переходит на понятия. Словарь "American Heritage Dictionary of the English Language" даёт следующее определение фашизма: "Фашизм — философия гитлеризма. Система государственного управления, основанная на централизации авторитета диктатора, жестком социоэкономическом контроле, подавлении оппозиции методом террора и цензуры, типичная политика воинствующего национализма и расизма".

А вот определение коммунизма: "Коммунизм — система управления, при которой государство планирует и контролирует экономику, а одна чисто авторитарная партия держит власть в своих руках, утверждая, что движется к прогрессу, навстречу более высокому социальному порядку, при котором все товары будут равно распределяться среди граждан". А где террор, диктатура и цензура? — снова ударяется в риторику Голдберг. Он теоретически допускает, что все вышеприведенные определения, конечно, могут быть результатом "любительства", но сам не очень-то верит в это. Ведь вебстеровские словари любители не составляют. Поэтому Голдберг находит объяснение вышеприведенным цитатам в "умышленном перекосе" взглядов, в давних предрассудках, согласно которым просветительские импульсы принадлежат левым, независимо от того, насколько они опровергаются историческими фактами".

Кстати, давайте полюбопытствуем, как определяют словари сами понятия "левый" и "правый". Словарь "New World College Dictionary" пишет: "Правые — политическая группа или фракция партии, политические взгляды которой консервативны или реакционны". А вот кто такие левые. "Левые — те, которые иногда проповедуют крайние меры для достижения равенства, свободы и благоденствия граждан страны". Здесь Голдберг пытается иронизировать: "Звучит тепло и витиевато", но затем ожесточается: "Разве невозможно, чтобы и правые заботились о благоденствии граждан своей страны?"

Ещё один словарь — "Merriam-Webster"s Collegiate Dictionary". (Издание 2001 года). "Правые сопротивляются изменению существующего порядка, предпочитают традиционные взгляды и практику". А вот левые "проповедуют перемены во имя свободы и благоденствия простых людей". Агитпроп, да и только.

Так выглядят страдания пожилого Вертера консерватизма, опубликованные в газете "Уолл-стрит джорнэл" под заголовком "Склоняющиеся словари". Склоняются они, естественно, влево, словно по команде Маяковского: "Кто там шагает правой! Левой, левой, левой".

"Левый марш" западной интеллектуальной элиты, старт которому дал холостой залп крейсера "Аврора", продолжается. Эстафетная палочка перешла из рук Бернарда Шоу, Герберта Уэллса, Ромена Роллана, Пикассо, Элюара в руки американской университетской профессуры, у которой марксизм, изгнанный из России, нашел временное убежище.